В те далекие времена политкорректность еще не придумали: мужчины, куря одну сигарету за другой и потягивая виски, придумывали рекламные кампании лифчиков, авиалиний и отелей, соблазняя девушек в отсутствие жен. Претерпели ли те нравы изменения?
Как и его герои, создатель сериала "Безумцы" Мэтью Вайнер интуитивно нащупал и сумел продать нам многозначительный фетиш, привлекательную фантазию о времени до нашей эпохи, где ограничивается все то, что когда-то считалось само собой разумеющимся: супружеские измены, злоупотребление виски и сигаретами, домогательства к сотрудницам, оплачиваемым много хуже своих коллег-мужчин.
«Безумцы» нравятся далеко не всем. Многих зрителей раздражает неспешный ход повествования. А те, кто достаточно стар, чтобы помнить 1960-е, признаются, что шоу навевает дурные воспоминания. Дискомфорт ощущают и юные зрители, непривычные к столь реалистичному изображению расизма и женоненавистничества на экране. Но вопреки ожиданиям даже самих создателей сериал стал хитом, показывая неизменно высокие рейтинги и произведя фурор среди критиков. Под воздействием гламурной теленостальгии поклонники холеных парней и ярких женщин увлеклись рецептами коктейлей и винтажными костюмами, а продажи излюбленного виски сериальных рекламщиков предсказуемо взлетели до небес. И считается, что именно пышные формы Кристины Хендрикс, исполняющей роль офис-менеджера Джоан, повлекли рост на операции по увеличению груди на десять процентов среди британок.
Удивительно, но история, рассказывающая о конкретном периоде — буднях рекламного агентства Нью-Йорка в 1960-х, добирается до международной аудитории от Берлина до Куала-Лумпура. Более того, далеко не все страны, где смотрят «Безумцев» (в том числе в России) достигли такого уровня политкорректности и толерантности и не владеют контекстом, чтобы считывать весь месседж сериала.
Финальный сезон должен расставить все точки над i и либо привести героев к окончательной катастрофе за их нехорошее поведение, либо — с дистанции прошедшего времени — простить их и произнести сакраментальную фразу: «У всех свои недостатки».
Есть мнение, что замысел Мэттью Вайнера чересчур прост: посмотрите, мол, как в былые времена альфа-самцы умели отдохнуть. Скорее наоборот, он оказался слишком смелым. Изменения в обществе, происходившие в 1960-е годы, не были скоротечными. Это были тектонические сдвиги, которые лучше видны с большого расстояния, спустя десятилетия. И люди, за которыми мы наблюдаем, находятся не на самом месте излома, как битники или хиппи, с которыми они периодически пересекаются, а в гораздо более спокойном месте — это типичные офисные работники, «пиджаки» на хипповском сленге.
48-летний Вайнер, заставший 1960-е ребенком, признается, что ему было неинтересно покрывать этот период глазурью, врубать фоном Rolling Stones и снимать длинноволосых людей, протестующих против войны: «Я хотел показать, каково это — проходить через подобные перемены». Исторические события просачиваются в сюжет, постепенно разрушая американскую мечту с сексуальными секретаршами, романтичным дымом сигарет и бесконечными коктейлями — сначала выборы, затем Кубинский кризис, убийство Кеннеди, война во Вьетнаме и дальше по списку. Неслучайно в начале шестого сезона Дон Дрейпер (актер Джон Хэмм), номинальный лидер и самый монументальный антигерой сериала, нежась в шезлонге на Гавайях, читает «Ад» Данте Алигьери. В сериале методично разрушаются рай, утопия, и самый главный злодей здесь — это сама история, и тот факт, что мы знаем, что произойдет дальше вокруг героев. Еще немного — и откроются реабилитационные клиники для тех, кто в полдень прикладывается к виски, за курение в помещениях будут штрафовать, а количество работающих женщин увеличится вчетверо.
Дрейпер неслучайно занимается рекламным бизнесом. Он создает и продает мифы, убеждая клиентов, что ностальгия — «боль от старой раны», как он вольно переводит ее с греческого, — лучший инструмент для продажи их товара. Но и сам Дрейпер — хорошо упакованный миф: циничный лицемер и военный дезертир, присвоивший себе чужую личность, он не способен измениться, пока меняется мир вокруг него. Поэтому он вынужден держаться за свои зависимости, повторяя бесконечно стаканы с виски, затяжки сигаретами и измены супругам. Желание перестроить свою жизнь и начать с чистого листа — такая же иллюзия, как и мифы, которые «безумцы» продают клиентам.
Отсюда и наша тяга к 1960-м: это такая же иллюзия, защитная реакция на непрекращающийся технологический процесс. Мы готовы ворошить прошлое до бесконечности, перекладывая ответственность за это на героев телевизионного сериала, вместо того чтобы создавать самим что-то новое, пока история в лице Обамы, Путина и других политиков неумолимо продолжает поедать пространство вокруг нас. Остается только голый маркетинг, офисное пространство и политкорректность.
Было немало шума, когда песня Beatles Tomorrow Never Knows была включена в саундтрек сериала за 250 тыс. долл. и чуть ли не впервые использована в телевизионной продукции. Дон Дрейпер, человек старшего поколения, у себя в далеком 1966 году внимательно послушал и не проникся психоделической вещью «битлов», к тому времени снявших свои костюмы и употреблявших ЛСД. Но ему и не надо. На самом деле проникнуться должны мы. Мы — это то самое tomorrow, завтра, и мы все еще ничего не знаем. В сегодняшнем обществе мы готовы обижаться при любом намеке на расу, религию или пол, и обидные шутки исчезли. «Безумцы» не настроены антисемитски, когда шутят о приеме на работу евреев, они просто говорят, что думают — и в этом частично и заключается вуайеристичная привлекательность сериала: многие были бы не против, чтобы все осталось бы так же. Политкорректность существует лет 20, разве это сравнится с мужским либидо?